» Казахи могут говорить о сексе только по-русски

В Казахстане практически не используют казахские слова, когда говорят о сексе — переходят на русский. Поэтому журналистка Азел Жанибек, которой дали вести рубрику о сексе на казахском языке, столкнулась с серьезными трудностями.

"Даже в самой казахоязычной компании, едва речь заходит об интимных отношениях, все автоматически переходят на русский. И в литературе, в кино я не смогла припомнить откровенных сцен, где бы звучала родная речь", — призналась женщина изданию Esquire.

Как выяснилось, отмечает корреспондентка, писать на казахском языке про политику, образование и все остальное гораздо легче, чем про секс.

"В родном языке я не могла найти целый пласт слов ответственных за такую важную часть жизни, как секс. Слова если и были, то все нецензурные. В этом отношении и русский то, не в пример английскому или французскому, не слишком элегантный – это уже новое поколение придумало эвфемизмы словам, обозначающим "это самое". Вот слово определяющее самый важный для продолжения человеческого рода процесс – "е… ть" – оно ведь ужасное. Приличным людям стыдно произносить его, не то что писать. Литературное "совокупляться" – вычурное до смешного, безнадежно устаревшее. "Трахнуть" – какое-то подзаборное. Ну а на казахском все эти слова и вовсе звучат так, что тушите свет и выносите мертвых.

Одним словом, та еще задачка для колумниста! Попробуй напиши про "это" так, чтобы текст можно было публиковать не только на заборе. Как описать ласки, поцелуи, оргазм, контрацепцию, эрогенные зоны, различные позы, наконец, сам половой акт? Где взять слова, если в словаре их нет, а в голове "фаллос", "вагина", "клитор" ассоциируются лишь со словами "масқара", "ұятсыз", "тәрбиесіз", — поделилась журналистка.

Ей удалось выяснить, что презерватив на казахском – мүшеқап, а оргазм – ляззат, хотя эти слова в жизни казахи не используют.

"Не знаю в чем тут дело – ошибке филологов, целомудренном восприятии языка или особой стыдливости народа, предпочитавшего не называть вещи своими именами, отчего у этих вещей имен не было вовсе", — рассуждает Азел Жанибек.

Первые материалы своей рубрики, которую назвали "Тән ляззаты", журналистка показывала знакомым и студенткам в своем университете, прежде всего тем, кто говорит только на казахском. "Реакция девочек из так называемой глубинки была предсказуемой: они краснели даже читая, не говоря про обсуждение. Но заверили, что написанное вполне понятно и самое главное интересно. Хотя в жизни, если речь заходит про секс, они почему-то всегда переходят на русский, при том что плохо им владеют. В этом они признались сами, но объяснить причину не смогли", — рассказала Азел Жанибек.