» Доберанский монастырь

Узкая и одинокая дорога, идущая через леса города Мекленбург, что в Германии, вела наш чёрный пикап к Доберанскому монастырю. Родители решили отдать меня в двадцатилетнем возрасте в это женское аббатство. Причин, которые побудили их к этому решению, я не знаю. Они просто поставили меня перед фактом. После долгих и упорных сопротивлений они меня сломали. Ну что я буду делать в этом монастыре! Одна мысль жить по распорядку, выслушивать бесконечные молебны, обязательно исповедоваться, заниматься чёрт знает, чем вводили меня в оцепенение и мерзкое негодование.
Наконец, мы доехали до парковой зоны с высокими старыми деревьями, зелёным газоном, точно ковёр и большим зданием. Оно было двухэтажным, но первый этаж был очень высоким. Это можно было заметить по длинным чёрным витражным окнам, закруглённым вверху. Стены были выстроены из кирпича. Крыша была блестящей, выложенной сталью, покатистой. Посередине была небольшая башня с остроконечным высоким колпаком сверху. Всё здание было мрачным, выстроенным в готическом стиле. Это и был Доберанский монастырь цистерцианской церкви. История его ещё шла с XI века и была довольно бурной. Честно говоря, я и знать её не хотела.
Мы вышли из машины, и подошли к большой каменной прихожей. Тяжёлые дубовые двери отворились, и к нам навстречу вышла аббатиса – первое духовное лицо в монастыре. Звали её Беатриса. Это была высокая стройная женщина сорока пяти лет с огромными голубыми глазами. Над ними чёрной тоненькой ниточкой в изгибе шли брови. Взгляд её был чистым светлым. Когда аббатиса улыбалась своими маленькими пухлыми алыми губками, то взгляд был тёплым и добрым. Когда же она хмурилась или была равнодушной, то он делался строгим и холодным. Лицо её было румяным, а голос приятным и глубоким. На голове, выпуская немного пряди светлых волос, был белый колпак. От него в обе стороны по бокам торчали большие белые матерчатые уши. Они были похожи на два огромных белых лепестка. Колпак завязывался у подбородка, скрывая её длинные волосы. Шея была полностью закрыта белым округлым воротником, ложащимся на чёрную рясу. В принципе, это была даже и не ряса, а длинное приталенное узкое платье с обтягивающими рукавами до запястий, заканчивающимися белыми манжетами, поднимающимися вверх. Было почти до земли. Талию аббатисы обтягивала верёвка, на которой висел почти до колен деревянный крест. Единственная часть тела, которая была видна, - это лицо и кисти рук с длинными пальцами. Я с ужасом представила, что нечто подобное будет и на мне.
Беатриса спросила моих родителей крещённая ли я. Я была крещённой, но особой тяги к религии не испытывала. Даже не носила крестик. Вовсе не заморачивалась на этот счёт. Родители кивнули головой и добавили, что мне здесь будет лучше во время моего пребывания. Точный срок моего затворничества они не установили. Беатриса перекрестила меня рукой, благословила родителей моих в обратную дорогу и, обняв меня слегка за плечи, ввела внутрь.
- Меня зовут Беатриса.
- Очень приятно! Моника.
- Я ношу сан аббатисы. Ты должна обращаться ко мне только по сану. За твоё примерное поведение и исправное служение я могу сделать тебя монахиней, - добродушно сказала она.
Боже, вот это честь!
Мы поднялись на второй этаж, и Беатриса показала мне мою келью. Это была очень маленькая комнатка со столом и стулом. Больше ничего не было. Аббатиса выдала мне монастырскую одежду и вышла. Я сняла свой свитер и джинсы, оставшись в нижнем белье, и надела чёрную просторную рясу с белым лежащем воротником. Она была до пола. Обвязала голову белым платком также через подбородок. Он закрыл мои волосы полностью. Платок сверху был обшит чёрной материей и спускался до половины спины, закрывая мои плечи.
Настал вечер. Аббатиса зашла за мной и отвела в ванную комнату. Всё показала и объяснила. Сказала, чтоб я помылась перед сном и шла в кровать, не забыв помолиться. С этими словами она удалилась. В ванной был свет от свечей, но было не особо светло.
Я была уже не девственницей. Секс у меня последний раз был месяца три назад, и мне очень хотелось. Аж скулы сводило. А теперь я там, где о сексе даже и думать нельзя. Я перевернула большой жестяной таз и села на него. Задрала свою рясу, открыв очаровательные ножки. Также показались мои беленькие кружевные трусики с узорчиками. Между узоров тонкий материал был прозрачным, и сквозь него виднелся маленький аккуратный треугольник из чёрных волосиков на лобочке. Я расставила ножки в стороны, упираясь только на носочки, и спустила руку к трусикам. Пальчиками прикоснулась к кружевам. Начала их медленно двигать, раздражая нежную кожу розовых половых губок. Трусики под давлением пальцев тёрли мой опухающий клитор и немного намокали от выделения. Затем я взяла свечу и вертикальными движениями начала тереть кружева ею.
Расплавленный воск капал на тоненький материал и на мгновение обжигал мой лобок, заставляя меня вздрагивать. Оттянула трусики и приложила свечу к половым губкам. Начала медленно заталкивать её между ножек. В сальном масле от воска свеча проникала в мою щелочку, а я издавала тихие стоны, чтоб никто не слышал. Вводила глубже, держа трусики оттянутыми в бок рукой. Мои половые губки начинали увлажняться, я чувствовала неудержимое тепло, растекающееся по животу. Мною овладела лёгкая дрожь, и через секунду я ощутила нахлынувший оргазм, поглотивший моё судорожное тело и опьянённый разум. Слизав кончиком языка вязкую смазку влагалища со свечи, я подмылась. Однако на трусиках остался застывший воск. Я направилась в свою комнату и, не молясь, улеглась под тёплое одеяло. Размякшая от волнового удовольствия, я заснула. Ночь прошла на новом месте в сладострастном сне!
Sex-News.Ru Использование материала возможно только при наличии прямой ссылки.